Горевание

Объективные проявления горевания, такие как:

• Устойчивая фоновая печаль;

• Склонность к эпизодам интенсивной грусти, которая активируется в различных обстоятельствах, заостряющих фокус на памяти об ушедшем человеке;

• Возникающая время от времени интенсивная боль, когда воспоминания об ушедшем человеке проявляются в текущих взаимоотношениях с окружающими;

• А также определённая степень внутреннего отстранения в ситуациях, которые затрагивают прошлые переживания, связанные с ушедшим,

По истечении одного-двух лет могут перестать проявлять себя в качестве симптомов.

И всё же, по истечении многих лет — а я полагаю, что это становится перманентной чертой личности, развивающейся в контексте такого процесса горевания, — острая память об утраченном человеке в полной мере сохраняется и присутствует во всей интенсивности вместе с моментами острого чувства боли и грусти. Эта реакция может активироваться в любой момент и зачастую застаёт горюющего человека врасплох.

Существуют хорошо известные обстоятельства, которые могут активировать эти перманентные интернализованные отношения: прежде всего, это:

• Переживание новых, прекрасных, эмоционально ярких моментов, которые наверняка мог бы оценить по достоинству ушедший человек, печаль из-за того, что он не может присутствовать здесь и насладиться опытом, связанным с тем, что имело для него такое значение.

• Во-вторых, бывают моменты, в которые мгновенное, молниеносное понимание значение события трансцендирует практическую реальность непосредственной ситуации и собирает воедино множество воспоминаний, пониманий и убеждений в одну идею, один факт: теперь человека, с которым можно было разделить это осознание, единственный, кто мог бы мгновенно понять все затронутые этим элементы, больше нет.

В основе таких переживаний — общий мир, созданный за многие годы вместе с ушедшим человеком, который теперь остаётся лишь в памяти, и ощущаемое в этом отсутствии его присутствие.

• В-третьих, есть реализация стремлений, которые умерший не успел увидеть, например, рост ребёнка или внука. И, конечно, помимо всего этого, существует обыкновенная тоска по утраченному человеку, стремление к восстановлению взаимной зависимости вместе со всеми её любящими и регрессивными переживаниями безопасности и родственности, а глубоко лежащее стремление к воссоединению с любимыми родительскими фигурами, от которых человек зависел, становится мощным контекстом для проявления других триггеров вновь всплывшего горевания и тоски.

Кроме того, есть сновидения, в которых умерший человек жив, взаимодействует со сновидцем и иногда, в рамках содержания сновидения, поддерживает сновидца в идее о том, что это не иллюзия… после чего следует болезненное пробуждение к реальности.

К счастью, стойкая природа этих переживаний в процессе нормального горевания не подразумевает либидинальной фиксации на прошлом, которая перманентно ограничивает способность к новым инвестициям. Способность к либинальному инвестированию не означает нулевой суммы в итоге. Наоборот, расширение моральных ценностей и этических обязательств, связанное с зароками, которые отражают желания и стремления умершего человека, чей жизненный проект прервался, зачастую становится мощным стимулом к репаративным действиям у выжившего, придающим чувство смысла. Они становятся, как уже было упомянуто, этическими заветами и идеалами, к которым хочется стремиться. Иначе говоря, репаративный процесс расширяется до масштаба духовных обетов.

Репаративные импульсы стимулируют психологический рост, способность к научению на опыте и способность обогащать новые любовные отношения уроками, которые преподала утрата прошлых отношений. Способность любить заново растёт вместе с толерантностью и развитием горевания как перманентного процесса.

На самом деле, способность любить вновь может даже обогатиться за счёт этого непрекращающегося процесса горевания, который сочетает благодарность за новые отношения с благодарностью за новую возможность реализовать завет утраченного объекта.

Нормальное горевание, как я полагаю, обогащает способность к любви. Это переживание новой возможности к любви обязательно должно включать убеждение, что ушедшие любимые хотели бы, чтобы мы нашли новое счастье и продолжили жить дальше, сохраняя чувство их присутствия в их отсутствии. И любящее понимание со стороны нового объекта для переработки прошлой утраты может обогатить новые отношения.

Нет нужды говорить, что всё в патологических обстоятельствах может пойти в совершенно неправильном направлении, и все мы знаем о таких ситуациях из нашей клинической работы.

Оплакать утраченный любимый объект и всё ещё быть способным к любви… не отказываясь от любви к утраченному объекту и не обкрадывая сам процесс горевания, — важный и незаслуженно игнорируемый аспект нормального горевания. Он противоречит традиционному положению о механистичном потоке «либидинальной энергии», который перенаправляется от утраченного объекта на что-то другое, но по своей сути остаётся постоянным.

Я полагаю, что, подобным образом, повторное подтверждение инвестированности в любовь к утраченному объекту, составляющее часть процесса нормального горевания, или, вернее, полное высвобождение любви к утраченному объекту, которая ранее была притуплена или затенена будничным процессом совместной жизни, способствует углублению любви к новому объекту. На этом этапе понимание и толерантность нового объекта любви горюющего партнёра к его привязанности к утраченному объекту может обогатить их отношения и способствовать дальнейшему развитию новой любви.

Автор О.Кернберг «Неразделимая природа любви и агрессии»

Контакты :

☏ /вайбер/ телеграм (067) 594 94 46

☏ (095) 913 69 41